читать дальше
Испания. Театр. Премьера.
Зал пуст, в нем лишь три старухи, да пара калек.
Три автора взирают в зал из-за кулис. Двое из них уже пережили отмены своих премьер. Третьему только предстоит. В их речах плетут танец горечь и сарказм.
Уважаемые господа тяжелая болезнь скосила всех.
Смех сквозь слезы.
А в это время стадион, что по соседству, битком забит людьми. Неделю уж идет коррида. Зрелищный, жестокий театр, но что еще нужно необразованному люду, для которого наши авторы всего лишь дерьмотурги?! И как тут не усмехнуться горько, вторя Лорке: «живи и сдохни».
Под покровом ночи на наших глазах три автора,которым не суждено сегодня сомкнуть глаз и увидеть свои обычные сны, превращаются в известных драматургов Испании 17-20 веков: Тирсо де Молино, Лопе де Вега и Гарсиа Лорке..Выдающиеся люди своего времени. И вот в их образе наши герои решаются написать совместную комедию.
Что из этого выйдет?!
Охваченные единым порывом, авторы бросаются придумывать сюжет и его героев.
Порядочная вдова… с ней служанка… испанская простая лесбиянка… нетиповая…
Из отдельных сцен вырисовывается единая история.
Вот она со служанкой в метро. Она - верна погибшему мужу, известному матадору. Вот окраина города, сомнительные личности, на лбу которых написано: 10 лет в первом классе. Что такое театр? Для них – бесплатный туалет.
Наши авторы поражены ее истории о матадоре, ведь именно о том они думали, и тут они терпят фиаско. Реальность побеждает грубой силой (дважды смотрела спектакль и ни разу не могла спокойно смотреть эту сцену, а как же: наших же бьют!)
Смена декораций: ловелас со стажем, летчик (а как же иначе, образ говорящий) Камилло и его слуга. Стопка фотографий. Знакомство с очередной жертвой и трусливый побег.
И вот замыкаются герои предыдущих сцен в один ручеек.
Она в маске. Едва различимый звоночек – намек: Марта ведет Камилло ночной дорогой, дважды они попадают в происшествие, падают на землю, но на третий раз он отодвигает девушку в сторону и идет навстречу опасности. Со стороны это смотрится как состязание с неведомым врагом. Поведение Камилло здесь напоминает быка перед стартом и правда, с первого ряда слышно как он произносит «муу».
Герои увлекаются друг другом и дело всерьез идет к свадьбе. По закону жанра появляется обманутая девушка Селия. Казалось бы, ну вот, любовный треугольник – разыграем его и прийдем к счастливому финалу. Но тут появляется новое действующее лицо: матадор, погибший муж.
Зовите меня просто – Дон.
И торжествующий голос Гарсиа Лорке: не обойтись без кровавой свадьбы!
Не буду пересказывать спектакль. Его нужно смотреть. Причем, смотреть его можно бесконечно, есть в нем как минимум три грани, лежащих на поверхности.
Начну с конца. В финале становится понятно, что смерть не грозит автору – погибнет муза. Это не следует из действия напрямую – но ты чувствуешь, что именно так и будет, такое развитие событий будет закономерным, ведь она всегда рядом, помогает, подсказывает, одобряет.
Непонимающий, по-детски обиженный взгляд музы, предсмертная агония и… смена декораций. Мы оказываемся в психиатрической лечебнице, где выясняется, что наши авторы никакие не драматурги, а всего лишь пациенты. Тогда, все предыдущее – плод больного воображения? Нет. Вовсе нет.
Без музы, без вдохновения сходишь с ума, когда на чувственном уровне ощущаешь, что вот, вот оно, но вложить образ в слова, ноты не можешь. Автора можно убить, но ему на смену придут два новых. Другое дело – гибель музы, в момент ее смерти угасают краски и наступает серость.
Есть теория, что абсолютно все рождаются с одинаковыми возможностями. Каждый может стать математиком, писателем, музыкантом, да кем угодно. Главное желание и развитие способностей уже заложенных при рождении. Подобно работам Аврелия, касаемых феномена памяти, можно выстроить теорию способностей. Что такое память? Это виртуальная библиотека. Так и тут, можно представить себе библиотеку способностей к разным видам деятельности. Нужно лишь зайти, выбрать зал, полку, книгу с описанием.
Итак, все мы одинаковы, но те, кто уже определили для себя путь, связанный с творчеством, с абстрактными категориями, отождествляют свой поход в эту библиотеку с действием некого образа, то есть музы. Что то похожее есть у Лорке в его лекции о колыбельных, когда он говорит о том, что для убаюкивания ребенка, нужно заручиться поддержкой фей. И к слову упоминает, что ему посчастливилось однажды увидеть фею, но описать ее невозможно. Вернее, можно было бы придумать, нет ничего проще, но это будет обманом
«Не ищите в моем рассказе юмора или иронии: я говорю с той истовой верой, которая бывает только у поэта, ребенка и чистого безумца...»
Да, муза абстрактна, но настолько вдохновенна, что когда теряешь ее, становишься беспомощным и пустым. Резкий переход в обычные люди оборачивается таким стрессом, что не мудрено сойти с ума.
Но вернемся к нашим авторам, тихо сидящим на сцене в полумраке. Автор, только что бывший Лорке, нервно курит, а в ответ недоумевающим товарищам объясняет, что это от нервов, ведь находимся мы в задней части быка. И вот заходит речь о легенде, которая гласит: в том месте, куда вонзилось лезвие матадора, возникнет чудо - вырастет золотое дерево.
Авторы не верят, но один из троих точно верит, иначе бы все осталось во мгле. Дерево выросло, но за мгновение до того, как росток пробил землю, родилась Муза. И в это мгновение в умах авторах вновь появились идеи.
Исходя из той же теории способностей, базирующихся на неком складе, становится понятно, что Музу невозможно уничтожить навсегда. Она возродится, пусть не сразу, придет к тому же иль другому, но придет. К тому, кому она нужней. И вновь, как в начале спектакля, когда наши авторы загораются идеей создать новую, ни на что не похожую пьесу, будут летать от Музы к ним шары-идеи. И авторы будут захлебываться от восторга, перебивать друг друга, спеша рассказать то, что им пришло в голову.
Еще одна грань. Любовь и… что?! Смерть?!? Они ли противопоставлены друг другу?! На первый взгляд – да. Встречаются две противоположности. Любовь соединяет их, но Смерть разлучает навеки.
Но так ли на самом деле?
Да, на протяжении всей жизни каждый из нас сталкивается со Смертью и не раз. Уходят близкие, любимые. И ты бессилен. В твоем сердце боль. В свою очередь Смерть приносит избавление от… боли.
Так не эта ли фраза Лорке ключевая: жизнью правят Любовь и боль?
Любви не бывает много. Боли не бывает мало. И с болью мы боремся всю жизнь. С болью обид, болью предательства, болью … и так можно перечислять бесконечно.
Любовь никогда не бывает без грусти,
Но это приятней чем грусть без любви (с)
Замените грусть на боль в фразе известной песни. И попробуйте доказать, что это не верно. Докажете если, еще не факт, что Вы всего лишь не уговорили своего внутреннего врага (с) «Косметика врага» принять за истинность самообман.
В плане грани «Любви и боли» возникает перекликание с «Чайной церемонией», в том, что Любовь в жизни может быть одна, сравни как «у каждого мужчины в жизни есть одна женщина: дочь, жена, мать». А впрочем… ведь это об одном и том же.
Опять-таки, возвращаясь к вопросу о теориях. Немало работ посвящено вопросу объяснения, что есть влюбленность и любовь. Что это и как их отличить.
Влюбленность по сути своей корыстна, она требовательна «ты мне, а я тебе», ей всегда нужна отдача в той мере, какой хочет. Отсюда и ревность, обиды. Ах он так, а я тогда. Отсюда и не долговечность. Быстро вспыхнул костер, да угли уж тлеют.
Любовь же терпелива, тиха и способна на безответность. Ей не нужны отношения взаимообмена. Как понять любовь иль влюбленность?! Есть вопросы как-зачем-почему-за что, если это любовь – ты никогда не сможешь на них ответить, по крайней мере, сразу. В любви главное счастье того, кого ты любишь. Да и само по себе, это же здорово просто радоваться взгляду, слову и не думать, а вот что за этим, и планировать, а как бы сделать, чтоб вот так.
Любовь она бывает лишь одна. Когда блаженна каждая минута, простой взгляд, прикосновенье рук иль разговор о пустяках.
Но разве ж об этом спектакль?! Недаром все заканчивается триумфом Лорке. Происходящее на сцене напоминает борьбу реальности и иллюзий, как если бы они столкнулись на арене. Вот она коррида! Коррида символизирует не просто нашу жизнь, но борьбу Любви и Боли.
Я совсем забыла о Доне. А как же он?! Да, он жесток, властен и беспощаден. Не принимая никаких объяснений оглашает последовательность жертв. Ничего не надо говорить, за всех ответил многозначительный взгляд Лорке. В нем осознание, что так и будет, мы попали.
Так может быть вот он, злодей, которого мы отчаянно ищем в спектакле, ведь не может быть сюжета, где нет ни одного отрицательного героя. Если ж не было, то этот первый. Дон сам первая жертва. Разбившаяся вера в любовь. Сколько боли в нем, когда он тайно говорит с женой. Его мир рухнул. Его вера умерла. Кровь его обагрила берег.
Увы, победа всегда будет за реальностью, за словом Лорке, до тех пор – пока люди не изменятся сами внутри.
И вот тут мы подходим к еще одной, третьей, грани спектакля. Не случаен подбор наших авторов. Какие цели преследовал каждый из них, когда все вместе взялись писать одну общую пьесу? Хотели ли они написать ни на что не похожий роман о любви, который бы приковал к себя внимание зрителя? Давайте взглянем на испанский драматургов в том порядке, в котором они развивают свой общий сюжет.
Тирсо де Молина (Фрей Гaбриэль Тельес) драматург-богослов автор религиозных драм и комедий нравов. Первым литературно обработал историю Дон-Жуана в своей пьесе «Севильский озорник или каменный гость». Его герой из богатого знатного рода, получил хорошее образование, храбр и щепетилен в вопросах дворянской чести (смерть приходит к нему из-за слова, данного им командору). Но главное кредо его жизни — жажда наслаждений. Ради этого он готов пойти на любой риск и обман.
Его не мучают угрызения совести за то, как он поступает со своими жертвами не только и не столько из-за отсутствия нравственности, моральных устоев или религиозных принципов, а ведь он верующий, но и потому, что твердо уверен в безнаказанности ведь его отец занимает высокое место при дворе, да и сам он в фаворе у короля. Ему все сходит с рук. Финал пьесы — не просто наказание порока, а показательная казнь того, с чем общество не в силах справиться.
А покойник рек: “Предать
Смерти за твои злодейства
Мне велел тебя всевышний.
По поступкам и возмездье!
Лопе де Вега отличается от своего современника уже тем, что круг, интересующих его тем обширен: от историко-политических сюжетов до бытовых драм. Собственно, комедия любовной интриги наиболее известна широкому кругу читателей. В отличие от Молино Де Вега не настолько религиозен, хотя в более позднем творчестве влияние церкви начинает проявляться. В 1609 г. Лопе де Вега получил звание "приближенного" святейшей инквизиции, спустя год вступает в религиозные братства и, в конце концов, получает сан священника. И все же в его творчестве нет сильного влияние церкви. Главное для него – темы чести и доблести:
Они волнуют всех без исключенья.
За ними темы доблести идут, -
Ведь доблестью любуются повсюду.
И даже в таких, казалось бы любовных комедиях как «Собака на сене», главным для него не любовь между Теодоро и Дианой, а честь и доблесть.
И вот Гарсиа Лорке отделенный от своих предшественников почти двумя столетиями. Он не такой как они. В его работах темы любви и боли:
- Я не собираюсь ничего определять, а лишь оттеняю; хочу не описать, а намекнуть.*
- Я всегда стремился отыскать непреходящие, живые черты, в которых мгновение не застыло, в которых живет трепетное настоящее.*
* - цитаты взяты из лекции о колыбельных, автор Гарсиа Лорке.
"Кровавая свадьба", которую объявляет герой спектакля, писалась автором в течение пяти лет на основе реальных событий, что-то взято из жизни, что-то замечено на газетных страницах. Лорке не приемлет видимый лоск, он боготворит настоящее. Для него настоящее – музыка и запахи, только они помогают раскрыть истинную суть вещей. В каждой его пьесе идет коррида – борьба за жизнь между реальностью и миром иллюзий. И во многом поэтому в самом спектакле «Коррида или роман с бессонной ночью» для меня есть один главный персонаж – Гарсиа Лорке. Он управляет шахматными фигурами на доске. И даже Молино и де Вега всего лишь пешки, но не равные. Они пишут новый сюжет, такой какого еще не бывало, а Гарсиа сжигает исписанные листы. Почему? Да потому что сами того не осознавая, они пишут по привычным своим клише. Пишут придуманный мир, даже если персонажи реальные, они входят в театр, лоснящийся законами авторов, и за ним не видно истинной сути. При всей моей огромной любви к Лопе де Вега, но объективно, Лорке более правдив и близок к реальности.
У Проханова свой легко узнаваемый стиль. Во многом, он мне нравится. Смешение стилей, некий модернизм, порой возникает утрирование или наоборот перегиб в одну сторону, причем явный, бросающийся в глаза. Но при этом в каждом спектакле в воздухе витает пища для ума. Для тех, кто умеет видеть – спектакли играют интеллектуальными красками.
Есть моменты, которые не нравятся субъективно. К примеру, актеры игравшие Купаву и Мизгиря узнаются сразу не только по приблизительно своим характерам и судьбе героев, но по технике игры, один в один.
В противоположность им образы Бермяты и Гарсиа Лорке. Характер персонажей прописан приблизительно похожий, казалось бы на первый взгляд. Сложная задача сделать так, чтобы были два отдельных персонажа. И, если честно, если бы мне до спектакля не была сказана фраза, что в новом спектакле идет повтор образа, вряд ли бы подумала сравнить их. Реализация разная. Если поставить рядом Бермяту и Лорке, то сразу видно – разные песни.
Бермята размытый собирательный образ, в нем нет однозначной истории. И трактовать его можно по разному. Кто он? Бог, ведущий свою игру с далеко идущей целью, заблудшая душа или пропащий отчаявшийся человек, которому не везет в жизни и ему все равно, что будет. Все это выливается в дерзость, самоуверенность. Да, в любом случае, он правит балом, но осознанно ли по задумке или так идет по течению – варианты равнозначно имеют право на жизнь.
«Гори все синем пламенем. А если сдохну я, то и вы не минуете моей участи»
Он своего рода демон-разрушитель, случайно высвобожденный из темницы, как из ящика Пандоры. И теперь его не остановить. Он может разрушать, даже не задумываясь, зачем и почему и надо ли. Нагл, хитер, коварен и при этом… глубоко несчастен.
Лорке же точно знает, чего он хочет и как этого достичь. Словно старший. И, хотя он по идее младше, если считать по рождению, но старше по сути веков. Он с усмешкой наблюдает за коллегами, мол, играйте, пока играется. Мало того, на первых порах он поддерживает их охотно, ему нравится эта игра. Порой Лорке с удовольствием становится ребенком, который не прочь пошалить. Его детскость проявляется и в сцене на пляже и с картой мира (обажаемая мною, кстати говоря, только на первом спектакле в ней было больше драйва, по-моему; с таким предвкушением ждала начала 2 акта, а вот неа, не то ) и уж тем более, когда Лорке начинает вести пером по бумаге судьбы персонажей в момент кровавой развязки. Хитер? Да, есть такое. Наглость? Коварство? Нет. Ни как у истинного Лорке писателя, ни у Лорке в спектакле. Счастлив ли? По-моему, да, по своему он счастлив.
Четкая подача подсказок. С тем же объявлением «здесь не обойтись без свадьбы Лорки», к примеру. И умение держать марку, когда происходит что-то не по сценарию. Не вылетел шар во время, ну и ладно, никто не заподозрит, что вот тут должно было быть по другому. И сцена со сном, в которой Лопе должен взяться за продолжение истории: не спится Лорке, мается он, хочется ему уже взяться за работу и тяготит нудность коллег. Конечно же, он не выдерживает и успевает, улучив момент, написать лишь одно «Дон».
И сколько скрытого торжества с четкой подачей на нас летит от Лорке, когда он объявляет матадора. Некая невидимая сила вжимает в кресло и сердце сжимается в предчувствии.
Да в моем представлении Лорке не такой, но это если говорить о реальном человеке, а в спектакле именно благодаря такому контрасту характеров и поведения показана разность трех авторов и подчеркнута основная идея. К тому же при всех коварных взглядах с искрой лукавства, не вижу в образе, созданном Арманом злодея, и это правильно, ведь его и не должно быть.
Здесь нет речи о коварных замыслах с далеко идущими целями. Всего лишь жизнь. Жизнь каждого из нас. Сорви покров внешних декораций, сними маску… что останется, какая истинная сущность?! Другое дело, что не всем нравится открытость истинности помыслов и чувств.
Поскольку видела этот спектакль не просто дважды, но и друг за другом, то по свежим воспоминаниям обратила внимания на минусы именно второго спектакля. Были нестыковки. Особенно было обидно, что на 2-ом спектакле не «сыграли» фото жертв Камилло, они были не в том порядке, как накануне. Накануне было сказочно! Точное попадание фраз на каждую картинку – смеялась до слез.
В «Корриде…» есть три персонажа, которые просто великолепны:
Слуга Камилло - аплодирую стоя, такой пластичный, яркий, остроумный образ – отличная работа актера!
Дон - монолитная, нависающая всей своей тяжестью скала, от которой чувствуешь угрозу, и в то же время разбитый человек, сердце которого истекает кровью и эмоции бурлят как горный водопад, настолько хорош он в сцене с исповедью, что слезы текут из глаз не из-за предчувствия развязки, а из-за понимания и сочувствия к Дону.
Гарсиа Лорке - лукавый ребенок с великолепной пластикой и живым взглядом, пожалуй одного взгляда хватило бы чтобы рассказать всю историю без движения, мастер слова, спокойствие для него равносильно пыльному чулану, он ярок, притягателен, деятелен, не просто играет судьбами персонажей, но живет с ними в едином порыве, есть ощущение, что его сердце бьется в унисон с героями и нами… иль, быть может, наоборот?!